Кьюджел пнул раковину существа, которое подсунуло ему рубашку, ушиб ногу, и от этого еще больше разозлился. Схватив большой камень, он обрушил его на раковину и разбил ее. Выхватив кричащее существо, Кьюджел бросил его на песок; оно лежало, глядя на него. Под панцирем оказались бледные внутренности.
— Почему ты так поступил со мной? — простонало оно. — Из-за шутки ты отобрал у меня жизнь, а ведь другой у меня нет.
— Значит, кончились твои шутки, — заявил Кьюджел. — Смотри, ты насквозь промочило меня.
— Это всего лишь озорство; совсем незначительная шалость. — Существо говорило слабеющим голосом. — Мы, живущие в скалах, плохо владеем волшебством, но у меня есть сила проклятия, и потому я провозглашаю: да не исполнится твое заветное желание, каким бы оно ни было уже до прихода ночи.
— Еще одно проклятие? — Кьюджел недовольно покачал головой. — Два проклятия я сегодня уже уничтожил. И теперь еще и это?
— Это проклятие тебе не уничтожить, — прошептало существо. — Это последнее желание в моей жизни.
— Злоба — свойство, достойное сожаления, — раздраженно заметил Кьюджел. — Сомневаюсь в эффективности твоего проклятия. Но все же если ты откажешься от него, я буду лучше о тебе думать.
Но морское существо молчало. Вскоре оно превратилось в слизь, поглощенную песком.
Кьюджел сидел на песке, размышляя, как бы получше отвести последствия этого проклятия.
— В борьбе с проклятиями нужно пользоваться головой, — вторично за короткое время сказал Кьюджел. — Разве зря меня прозвали Умником? Но никакая уловка в голову не приходила, и он пошел дальше по берегу, всесторонне обдумывая проблему.
Восточный Мыс приближался. Кьюджел увидел, как сквозь темные высокие деревья просвечивают белые здания. Снова объявился Слейя, он бегал взад и вперед по берегу, как будто лишился разума. Потом подошел к Кьюджелу и упал на колени.
— Амулет, прошу тебя! Он принадлежит дому Слейя; он дает нам власть над Силом! Отдай его мне, и я выполню твое заветное желание!
Кьюджел застыл на месте. Какой парадокс! Если он отдаст амулет, Слейя, несомненно, обманет его или во всяком случае не сможет выполнить обещанное — учитывая силу проклятия. С другой стороны, если Кьюджел не отдаст амулет, его заветное желание все равно не сбудется — опять-таки учитывая силу проклятия, — но зато амулет останется у него.
Слейя истолковал его колебания как знак слабости.
— Я сделаю тебя грандом королевства! — пылко воскликнул он. — Я подарю тебе корабль из слоновой кости, и двести прекраснейших девушек будут исполнять все твои желания; твоих врагов я помещу во вращающийся котел — только отдай мне амулет!
— Амулет обладает такой властью? — удивился Кьюджел. — Неужели он может все это сделать?
— Да! Да! — вскричал Слейя. — Если умеешь читать его руны!
— Хорошо, — сказал Кьюджел, — И как же их прочесть?
Слейя скорбно посмотрел на него.
— Этого я не могу сказать: амулет нужен мне самому.
Кьюджел презрительно отмахнулся.
— Ты отказываешься удовлетворить мое любопытство. В свою очередь я отвергаю твои высокомерные домогательства!
Слейя повернулся в сторону мыса, где сквозь деревья виднелись белые дома.
— Я все понял. — сказал он. — Ты сам хочешь править Силом!
«Не самое плохое желание», — подумал Кьюджел, и Фиркс, разделяя его мнение, сделал несколько предупредительных уколов. Кьюджел с сожалением отказался от своих планов; тем не менее у него появилась возможность уничтожить проклятие морского существа. «Если я должен быть лишен заветного желания, — подумал Кьюджел, — было бы мудро направить свои усилия, хотя бы на день, на новую цель. Поэтому я буду хотеть править Силом. Отныне это мое заветное желание». И, чтобы не вызывать недовольства Фиркса, вслух добавил: — Я намерен использовать амулет для осуществления очень важных целей. Среди них вполне может быть и власть над Силом, которую мне дает мой амулет.
Слейя хрипло сардонически рассмеялся.
— Вначале убеди Дерву Корему в своем могуществе. Она из рода Домбер, с характером мрачным и неровным; скорее не девушка, а лесной гру. Берегись Дервы Коремы: она прикажет бросить тебя вместе с моим амулетом в морские глубины!
— Если ты опасаешься такого исхода, — грубо сказал Кьюджел, — расскажи, как действует амулет, и я предотвращу это несчастье.
Но Слейя упрямо покачал головой.
— Недостатки Дервы Коремы хорошо известны; к чему менять ее на какого-то неизвестного разбойника?
За свою откровенность Слейя получил удар, от которого упал. Кьюджел пошел дальше по берегу. Солнце низко висело над морем; он пошел быстрее: нужно до темноты найти убежище.
Наконец он добрался до конца пляжа. Перед ним возвышался мыс, а на нем темные высокие деревья. Сквозь листву виднелась балюстрада, окружающая сад; чуть южнее, прямо на океан, выходила ротонда с колоннами. «Действительно красиво!» — подумал Кьюджел и с новым интересом осмотрел амулет. Его временное заветное желание — власть над Силом — переставало быть условным. Кьюджел подумал, не избрать ли ему новое, например, досконально изучить скотоводство, или превзойти любого акробата... Неохотно он отверг этот план. К тому же сила проклятия морского существа еще неизвестна.
Тропа покинула пляж и запетляла среди душистых кустов и цветов: дафния, гелиотропы, черная айва, клумбы пахучих звездных капель. Пляж превратился в узкую ленту, растворяющуюся в темно-бордовом закате; мыс Бенбадж Сталл исчез из виду. Тропа выровнялась, прошла через густую рощу лавровых деревьев и привела к овальной площадке, заросшей травой. Некогда тут был плац для парадов или упражнений.
Слева площадку ограничивала высокая каменная стена с большими церемониальными воротами, над которыми виднелся древний герб. От ворот тянулась длинная, в милю, дорожка для прогулок, ведущая к дворцу, — променад. Дворец представлял собой богато украшенное многоэтажное здание с бронзовой крышей. Вдоль всего фасада шла терраса; променад соединялся с ней широкими каменными ступенями. Солнце к этому времени уже зашло; на землю опускались сумерки. Не видя больше никакого убежища, Кьюджел двинулся к дворцу.
Променад когда-то представлял собой монументальное сооружение, но теперь он находился в запустении, и сумерки придали ему меланхоличную красоту. Справа и слева был разбит роскошный сад, теперь неухоженный и заросший. По обеим сторонам променада стояли каменные урны, украшенные сердоликом и агатом; по центру — ряд пьедесталов выше человеческого роста. На каждом находился бюст, а под ним — руны, похожие на те, что на амулете. Пьедесталы стояли на расстоянии пяти шагов друг от друга и тянулись на целую милю, до самого дворца. Первые бюсты долго подвергались воздействию ветра и воды, лица их были почти неразличимы; но чем ближе к дворцу, тем яснее они становились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
